Об авторе: Практика в психиатрических клиниках в Москве (ПКБ №4 им. П.Б. Ганнушкина, ФГБНУ НЦПЗ и др.), психолог на линии психологической помощи онкологическим пациентам «Ясное утро». В настоящий момент продолжаю обучение на 3м потоке в Новосибирском институте группового анализа, с 2023 г. в Университете Палермо (Буэнос-Айрес), прошла подготовку к докторской программе по современному психоанализу в Университете Сальвадор (Буэнос-Айрес). Более 6 лет веду частную психотерапевтическую практику

 

Аннотация: Задача этой статьи – исследовать наше понимание тела в психоаналитическом подходе групповой терапии: какую роль тело исполняет в пространстве бессознательных фантазий группы, что такое тело реальное и тело символическое через множественные проекции участников группы друг на друга и на ведущего, тело как театр для проекций внутренней реальности, в том числе основанной на ранних инфантильных желаниях.

 

Тело реальное

Согласно Фрейду, Я прежде всего телесно: «оно не только поверхностное существо, но и само – проекция поверхности». Соматический процесс в теле Фрейд называет источником влечения, считая его решающим признаком влечения.  Изучение психики начинается с телесных симптомов. С одной стороны, тело представлено в психике через чувства и перцепцию и является проекцией поверхности тела в центральной нервной системе, а также непрерывно участвует в психических процессах построения внешней реальности. С другой стороны, телесное Я – бессменный герой бессознательных фантазий, представляющих собой психическую продукцию дня и ночи.

 

Тело бессознательно, оно коммуницирует через перцепцию и чувства, которые продуцируются в ходе процессов психических. С тела начинается осознание ребенком своих границ, тот, кто ощупывает себя, является одновременно и тем, кто ощупывает и тем, кого ощупывают.

 

Тело участвует в процессах смерти и рождения, безмолвно исполняя те неизбежные роли, что назначает ему генетический код множества ушедших предков, а также равнодушная или порой агрессивная внешняя среда. Женское тело способно питать младенца, поддерживая в нем жизнь, способствуя его развитию и росту, но сначала мужское тело питает женское, чтобы зародилась новая жизнь. В разные исторические эпохи люди переходили от воспевания красоты человеческого тела до абсолютного запрета на демонстрацию или любое упоминание проявления телесного. Тело воспето во множестве творческих актов, как грудь навсегда увековечена в форме прекрасной греческой вазы с орнаментом, повторяющем бесконечное продолжение смены рождения и смерти.

 

Психоаналитические техники не работают с телом напрямую, но именно положение тела аналитика и анализанта в кабинете – сидя лицом к лицу, либо на кушетке – определяет то, какую работу надеются проделать в конкретном терапевтическом альянсе, как складывается перенос и контрперенос. Группаналитическая техника имеет четко заданную рамку расположения участников в пространстве по кругу – сидя на стульях. Терапия онлайн, где тело во многом оказывается невидимым, где оно теряет свой объем, запах, не видно расположение ног во время сессии, не видны руки, где голоса участников могут искажаться; когда легко выйти из группы, просто нажав кнопку; все это меняет классический сеттинг, вызывая как отрицание полноценности такой работы, так и стимулируя поиск и развитие новых адаптационных механизмов, вероятнее всего, в том числе увеличивая требования к работе с контрпереносом терапевта.

 

Тело символическое

Положение тела в группе порой может намного больше, чем любые слова, рассказать о происходящем. Как расставлены стулья, на каком расстоянии друг от друга рассаживаются участники (тревога заставляет участников садиться ближе к «родителю», или, наоборот, подальше от опасного объекта), сохраняют ли они за собой свои места на разных сессиях. Положение ведущего может ощущаться участниками центральным, вершиной или пиком, соском груди, откуда течет молоко. Это место вызывает зависть, любовь, ненависть, страх, чувство вины. Установившийся перенос группы и отдельных участников на ведущего определяет, как это молоко течет: его много, оно легко переваривается, или, наоборот, чрезмерно много, так, что оно срыгивается, и его трудно переварить, или молока недостаточно.

 

Дидье Анзье предположил, что символически группа может восприниматься как женское тело, где ведущий группы располагается как фаллос вовне, внутри или на поверхности тела.

 

Он обращает внимание на то, как рассаживаются участники группы вокруг центра, насколько велико это пространство, является ли оно пустым или его нужно чем-то заполнить -– будет ли в центре или в другом месте стол или еще что-то.  По его мнению, большая группа (30-60 человек) в бессознательной фантазии переживается как то, что располагается внутри матери, и в этой связи очень важно наблюдать, как участники манипулируют брешами в помещении – открывают окна и двери.

 

Анзье предлагает исследовать групповые фантазии, используя «телесный язык», говоря о том, что участники словно пускаются в мифические путешествия, исследуя поверхности и недра тела так, как антропологи описывают ритуалы смерти и рождения. Он соотносит это с ожиданиями участников, которые сводятся к желанию стать здоровыми или родиться заново.

 

«Везде одна и та же цель: достижение независимости от воображаемого тела матери. К этой цели участники относятся амбивалентно; они ревностно защищают свою личностную идентичность, то есть свою персональную автономию по отношению к группе матери, зато в малой группе участники чувствуют себя превосходно, словно находятся в утробе матери, и не желают её покидать».

 

Усвоение символов, по мнению Анзье, представимо как овладение телом матери и сублимация страха перед отцом. На этом интерпретационном уровне соперничество рассматривается как соперничество детей: дети-пенис, дети-экскременты в теле матери. Это соперничество как на детей, так и на мать воздействует деструктивно.

 

Символическое представление группы как тела матери позволяет интерпретировать фантазии о совокупляющихся родителях и о первичной сцене.

 

Анзье пишет: «Игнорирование участниками описанного нами расположения по кругу или прямоугольнику, стремление расположить стулья по рядам представляет собой механизм защиты от фантазий о материнской груди. Некоторые участники сидят позади замкнутого круга, выражая этим позицию придатка тела матери».

 

Психосоматическое функционирование группы

Дональд Мельтцер обращает внимание на то, что по мнению Биона нейрофизиологический аппарат развил наш разум, который может чувствовать, думать, помнить, судить, решать, общаться на основе модели, которая является аналогом желудочно-кишечной системы. Тело и его пищеварительная система приспособлено к заглатыванию пищи, перевариванию, проталкиванию и выводу отходов наружу. Таким образом, процессы, связанные с осмыслением и переработкой нового эмоционального опыта на инфантильном уровне, функционируют схожим с пищеварительной системой образом.

 

Смысл пережитого нового эмоционального опыта формируется в бессознательных фантазиях, связанных с ним, однако нуждается в вербализации для того, чтобы о нем можно было помыслить. Отсутствие или недоступность перевода визуальных символов в речь способствует «проникновению состояния спутанности в тело, которое проявляется там как нарушение функций организма»; Бион называет это «мышлением тела».

 

К таким функциональным нарушениям, например, можно отнести расстройство желудочно-кишечного тракта у участников группы в период прохождения группаналитических сессий. Как формируется этот разделяемый соматический симптом? Какие процессы в группе способствуют столь глубокой регрессии на соматический уровень. Можем ли мы думать о существовании групповой бессознательной фантазии, которая захватывает тела участников и заставляет пищеварительную систему переваривать или эвакуировать наружу отдельные куски неусваиваемого эмоционального опыта?

 

Демонстрирует ли групповой соматический симптом регрессию в раннюю психическую жизнь младенца, оказываются ли участники захвачены страхом аннигиляции, страхом преследования, страхом оказаться полностью поглощёнными частичными объектами, которые представлены в бессознательной фантазии другими участниками.

 

Отношения любви и ненависти и их проявленность в теле

Вместе с тем, если мы говорим о ранней психической жизни младенца, мы должны вспомнить и про любовь. Гарри Гантрип говорит об этом так:

 

«Трудность возникает в связи с тем, что любовь в зрелом смысле является высоко развитым достижением по сравнению с ее первыми зачатками в простой инфантильной потребности. Инфантильная потребность является естественным императивным требованием «получать»: пищу, телесную заботу и контакт, и эмоциональные объектные взаимоотношения вначале от матери. Младенец настолько беспомощен, что его естественные потребности неотложны, и если они быстро не удовлетворяются, то развивается паника и ярость. Тогда «обусловленные потребностью взаимоотношения» с матерью начинают вызывать испуг, потому что они становятся опасно интенсивными и даже деструктивными».

 

Рассказывая о своей пациентке, испытывающей трудности в контактах с людьми, Гантрип так описывает её: «Она наслаждалась обильной едой, а затем вскоре чувствовала тошноту и отказывалась от пищи. Она постоянно колебалась между жадным поеданием и отказом от пищи, стремлением к людям и их отвержением».

 

На инфантильном уровне пища и пищеварительный тракт оказываются тесно связаны с первичными репрезентантами любви и ненависти, паники от утраты хорошего объекта и угрозы уничтожения от плохого.

 

Фрейд использовал термин «любовь» как для первичных соматических потребностей в теле матери, так и для развитых личностных потребностей вполне развившегося взрослого человека.

 

Винникотт говорит об этой «деструктивной примитивной любви» просто как о ненависти, однако, хотя она воспринимается матерью как утомляющая, отнимающая все силы и не знающая жалости, вряд ли можно сказать, что младенец умышленно безжалостен. Скорее можно сказать, что он энергичен, полон жизни, полон энтузиазма, и, видимо, испытывает чувство шока, когда обнаруживает, что мать не может бесконечно справляться с его потребностями. Тогда он становится вначале сердитым и требовательным, а затем испуганным и отчужденным. Наконец, если не находится никакого удачного решения проблемы, если мать остается враждебной, нетерпимой и отвергающей, тогда комбинация природной энергии, естественного гнева и естественного страха развивается в патологическую форму «потребности» или «любви», которую правильно называть ненавистью.

 

Требуется дополнительное исследование того, как эти феномены инфантильной любви и ненависти в переносе отражаются в групповом процессе, но мы понимаем, что именно тело является тем театром, где они разыгрываются. Будут ли они слышны во враждебном молчании, в яростном крике, с матерными словами, имеющими связь с женскими или мужскими гениталиями, или с женским телом матери-блудницы, может быть, они будут в слабости и головной боли, или внезапной аллергии, сердцебиении, для группаналитика важно оставаться чутким к любым проявлениям телесного языка.

 

Завершить статью я хочу цитатой Джойс Макдугалл: «Мы не должны терять из виду тот факт, что внутренняя психическая реальность создана на фундаменте анатомической и внешней реальности и истины младенческих желаний. Психоаналитическое приключение вечно будет разрываться между этими двумя полюсами, смесью реальности и иллюзии».

 

Список литературы:

Анзье Д. Психоаналитические интерпретации в больших группах (Anzieu, Didier. Psychoanalytische Interpretation in grossen Gruppen) // Dynamische Psychiatrie (hg. G. Ammon). – 1970. – N 3. – S. 191-205.

Винникотт Д. Использование объекта, 1969 г.

Гантрип Г. Шизоидные явления, объектные отношения и самость. – М.: ИОИ, 2010.

Макдугалл Дж. Театр души. Иллюзия и правда на психоаналитической сцене. – М.: ВЕИП, 2002.

Мельтцер Д. Сновидческая жизнь. Пересмотр психоаналитической теории и психоаналитической техники. – М.: ИОИ, 2021.

Фрейд З. Бессознательное, 1915 г.

Фрейд З. «Я» и «ОНО», 1923 г.

Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия, 1920 г.